STOLIN.UCOZ.RU

У него была мечта: увидеть, как рисует художник. Ему казалось, что таинство рождения образа, пейзажа можно постигнуть простым наблюдением за работой живописца. Но где найти, как отыскать художника? Или хотя бы человека, умеющего рисовать. В школе из–за хронического отсутствия учителя уроки рисования не проводились. У деревни же, как известно, свое понятие ценностей. Всегда крестьяне выделяли хозяйскую жилку. Умение растить хлеб и воспитывать детей. Да еще пахать, сеять и косить. А все, что не входило в этот круг, считалось чудачеством, блажью...

Перед Пасхой мама побелила печь. Побелка высохла. Восьмилетний Ваня взял уголек и весь бок печи изрисовал фигурками людей, коров, лошадей, собак. Когда Аксинья Степановна увидела, во что младший сынок превратил ее работу, она не стала хватать ремень. Даже голоса не повысила. Вздохнула и занялась своими делами. Что–то подсказывало материнскому сердцу: это вовсе не детская шалость. Как перышки у цыпленка, у ее Вани пробивается талант. А талант надо лелеять. Его надо беречь и защищать. Будто зажженную свечу от ветра...

Кому из сельской детворы из давнего былого неведомы летом муки раннего подъема! Когда еще солнышко не взошло. Но что поделаешь: надо пасти коров... Смотрю на рисунок Ивана Супрунчика «Пастушок» — и как будто через толщу лет заглядываю в свое детство. Семи– или восьмилетний пацан уже одет. Сидит на широкой лавке. И киечек держит в руках. Рядом холщовая сумка с «лустай» хлеба и перьями зеленого лука. А если мама расщедрится, то и кусочком сала. Но нет сил побороть сон. И пастушок продолжает спать сидя. А мама с горестным лицом обувает его спящего...

Коров пасли старшие братья Гриша и Петя. Зарабатывали для семьи хлеб. А его всегда не хватало. Сядут за стол обедать или ужинать — мама напомнит: «Детки, один раз кусните хлеба и три раза черпните похлебки...» Ивана мама на пастьбу не отправляла. Жалела. Но ему и дома дел хватало. Вовсю напрягал свои силенки. Был бы жив отец, другой была бы и жизнь его семьи...

... Читать дальше »

Зимой в деревне жизнь замирает. Нет огородов. Парников. День короткий. Деревня Рубель Столинского района в холода тоже отчасти впадает в спячку. Типичная полесская глубинка? Не совсем. Рубель — одна из самых больших деревень страны. Без малого 4 тысячи жителей. Местные называют себя рубельцами. Говорят — Рубель, с ударением на «е», в Рубле. Кошелек к топониму не имеет никакого отношения. Так это объясняют на местном наречии: «Нехто ехав чэрэз болото и зрубив ель, коб выбраться. Вот вам и Руб–ель». Но денежный «рубель» здесь чтят и умеют зарабатывать. На огурцах и моркови. В деревне, живущей в соседстве с реками Чаква и Горынь, летом дышится легко. Пахнет коровьим молоком и овощами. А зимой кажется, что попал на край света...

И смех и грех

Так в народе говорят о событиях, которые привели меня в Рубель. Многодетного рубельского отца посадили на 8 лет. Он выиграл ящик водки у товарища. Спорили, у кого конь сильнее. Бедная лошадь не выдержала нагрузки и сдохла. Водку проигравший покупать отказался. За что был бит победителем. И вскоре умер. А недавно в речке Чакве, разделяющей село на две половины, утонул МАЗ. С двумя братьями в кабине. Ехал самосвал зачем–то по льду. Когда рядом — мост. Рубельцы мужиков жалеют:

— Добры хлопцы були...

В криминальные сводки Рублю попадать не впервой. В 2005 году ограбили отделение банка и убили кассира. В 2006–м изнасиловали и убили школьницу. В 2012 году 19–летний местный житель на автомобиле насмерть сбил односельчанина.

... Читать дальше »